| - Грязная клякса на черной, как ночное небо, репутации семейки, отброс, что по праву заслужил носить эту фамилию, но никогда и не стремился. Давно дал деру из Окленда, сначала в ЛА, где повелся на мечты о великой американской мечте, но быстро остался без любимых розовых очков, получив только родительские проклятия вслед, да пару баксов в бумажнике на сдачу.
- Частная школа как ступенька, четыре курса журфака как пьедестал, выбор в сторону фриланса как вызов. Хочешь быть журналистом, щенок? Звонкая пощечина словно награда, слова пулеметной очередью, обиды и разлад, слайдшоу из ненависти, красной пеленой затягивающей глаза. Получи и распишись, кредит на обучение, оттягивающий карман процентами сильнее, чем переполненная до краев совесть, что пора бы уже скинуть за ненадобностью в ближайшую выгребную яму.
- Мечтал в детстве стать космонавтом, хотя желание съебаться с этой планеты до конца не покидало его до конца. Что он однажды чуть не сделал, пустив по вене очередную дозу крэка в компании приятелей и благоверной, однако бригада реаниматоров вернула его на землю грешную. Накал страстей напоминает поножевщину в деревянном ящике два на полтора, семейное насилие как предлог, только бы все это прекратить. Взаимные обиды, упреки, обвинения, уходи, ты проебал свой шанс, будь ты проклят, Кросс.
- Три года в Южной Африке и Восточной Азии, побывал везде и сразу, сунет нос в любой кипиш, даром что чуть не поехавший на своей теме. Однако редакции щедро платят за его труды, а издается в журналах Кросс не реже, чем раз в пару недель. Мундир гордыня сверкает позолотой, Джей уверенно и со знанием дела рассуждает о будущем, не догадываясь что ждет его за поворотом. Словесный фехтовальщик, искусен в своем деле, не менее точен, чем хирург, однако ранит слогом и обнаженной сталью злобы, приправив все крепким словцом. Что и играет с ним злую шутку. Распят и проклят, послан нахуй. Что ты затеял, ублюдок? Мы не давали право на распространение этой информации, ты же понимаешь, что это оскорбление тех самых, с Олимпа, до которых тебе никогда не дотянуться. Три сребреника как отходные, и пинок, пора на выход, свободен, пиздуй в открытый мир, недружелюбный до выскочек, коим ты стал.
- Полтора года судебных разбирательств, кредит сам себя не погасит, особенно когда ты безработный. Джей Кросс срубает пару баксов, печатая недостатьи в местную газетенку, но этого явно мало. Каждый месяц суд, каждую неделю звонок матери, каждый день сигарета как выстрел в висок, пора кончать, да только духу маловато.
- Попал в капкан, отгрыз себе из чувство самосохранения не только ногу по локоть, но и совесть. Сидит на крючке детективного агентства, где его вовсю кормят завтраками о том, что он сможет вернуть право опеки над дочерью. Ищейка на поводке, которого стоит лишь спустить с цепи, достанет тебя из-под грунта, не скроешься.
- Ебнут на всю голову, в которой тараканы не просто поселились, а устраивают непрерывное порево восемнадцать плюс, без регистрации и смс. Однако больше из породы тихих психов, что взрываются от поднесенного пламени. В глубокой завязке от наркотиков, изредка только позволяя себе косячок перед сном. В барных потасовках отбиты не только почки, но и амбиции, давно махнул рукой на будущее, встречает свою судьбу в полный рост, уже не надеясь ни на что. Срезы памяти Джонатан Кросс выскальзывает из окна, в ночной полумрак, едва заслышав отцовский голос, опасаясь отнюдь не его тембра, а скорее крепкой длани. Джею четырнадцать, вместо воспитания нарабатывает синяки, опуская глаза в пол, стоит лишь задать вопрос о природе нанесенных увечий. Дом клетка, тюрьма, в которую он возвращается под утро, проклиная её, мечтая однажды свалить отсюда, подальше. С ранних лет повадился сбегать из дома, наворачивая круги по району, а позже обзавелся и почти настоящей работой. В Окленде немного белокожих; Джонатан окликается на кличку “Уайти”, натирая посуду в низкосортном кафе, где из съедобного только бургер да картошка фри. Однако выходя в субботу в город, красуясь перед приятелями, он достает из кармана сотню баксов, чувствуя себя практически королем. Глаза привыкает к сумраку, тело к движению, постоянному, без остановки, вечный странник, беглец, не останавливаясь ни на миг, за тобой уже выехали, встречай своего личного цербера, чье блюдо дня твои пятки, стоит оступиться. Джей Кросс прислушивается к звуку проезжающих поездов, помечая в блокноте расписание и маршруты, в голове уже зреет план, фантазер, мальчишка, лучшая жизнь совсем рядом, только протянуть руку и вот она уже в ладонях. Однако пока стоит мириться лишь с полдюжиной братьев и сестер, да придурками родителями, давно пустившими на самотек свою сраную жизнь. Это не его выбор, он достоин иного, что однажды и демонстрирует, ярко, с салютом, громко оповещая всех об отъезде. Потирая кровоподтек на скуле – прощальный подарок отца, Кросс прикрывает глаза, мысленно уже прибывая на платформу Города Ангелов.
Желание, что стало манией, безумство в абсолюте, променявший разум на мираж, притягательный, манящий.
Кросс грызет колпачок ручки, делая пометки в своем реферате. Уже четыре года без сна, урывками, окончательно поехавший, в мешки под глазами можно складывать государственный долг, уместиться, поверьте на слово. Зрачки как булавки, замечают каждую мелочь, из-под его пера на бумагу ложится вычурный текст, его подчерком, с некоей подоплекой, издевкой к миру, который он так и не научился любить. Starbuck’s его берлога, его нора, его пещера бэтмена, где он прячется и скрывается от всех, создам свою вселенную, мыльный пузырь того и гляди лопнет, пачкая стены его останками. Четыре лекции впереди, две смены в баре да еще дописать статью в желтый журнальчик, где он числится на полставки. Движение жизнь, только если правда, его жизнь отдает кислотным трипом, неминуемо с дерьмовой концовкой, до тех самых пор, когда у него наконец не лопаются нервы. Вместо крови ртуть, по натянутым жилам, беседа на повышенных тонах, обвинения в каждом смертном грехе, уебок, мразь, проваливай, неблагодарный сукин сын. Джей Кросс метким выстрелом отправляет сгусток слюны в лицо декану и громко хлопает дверкой, сжимая в руке приглашение на работу от New Yorker’а, Портлендский филиал. И снова сборы, странник, не знающий где его корни, но не оставляющий надежд, что однажды рушатся, как замок из песка, ненадежный, предательски уступивший веянию моды и власти.
Парад тщеславия, уступи дорогу, здешний марш топчет тела павших, без сожаления, с высоко поднятой головой.
“Местное время 23.16, 16 мая, 2015 год, 37 км от Кабула” Джонатан заканчивает пометку, пряча помятые записки в нагрудный карман жилета. Рука привычно опускается на девятимиллиметровый, с который он не расстается уже больше года, а их сожительство продлиться еще долгие годы. Звуки бомбежки все больше затихают, совсем немного, и после удара минометной батареи четыре взвода Дельта войдут в город, при поддержке морской пехоты и местных войск. Саперные части, санитары и туристы, типа Кросса, пойдут следом, выжидая пока основное дело будет сделано. Джей Кросс суется в каждую расщелину, фиксирует все в памяти, все крепче сжимая рукоятку пистолета, до белеющих костяшек. Уже полтора года таскает из огня каштаны, для своей руководства, что наслаждается видом где-то за Океаном, правильно, с большой буквы и только так, но не привык жаловаться или сожалеть. Его статьи пользуются спросом, повергая людей под лавиной информации не хуже, чем если бы они оказались больны на голову. Играет чужими мыслями как умелый гипнотизёр, только оптом, взамен надменно ухмыляясь, проверяя свой счет в банке или заходя в какой-нибудь ресторан, где для него абсолютно случайно оказывается забронирован столик, ну для кого же, если не для него. Джей снюхивает с глянцевого зеркальце дорожку кокаина, избавляясь от воспоминаний о единственной насечке на рукоятке своего Colt’а, пытаясь оставить позади, что подстреленному мальчишке не было и четырнадцати. Как пытается и низвергнуть в ничто слова старшины, подходящего сзади, положившего руку на плечо и говорившего какие-то громкие слова о государстве, врагах, о том, что он спас много жизней, указывая на гранату в руках мальчишки. Но Кросс замечает только темно-карие глаза, потерявшие свой блеск, да еще три отверстия в его теле, которых раньше не было, которых не должно быть.
Питбудь уже в своем привычном амплуа, кровавая пена ярости на пасти, в поисках своей жертвы, неминуемо прав, без шансов оправдан, твой палач, твое наказание.
Один клик может разрушить весь твой мир, Кросс знает это не понаслышке. Текст, отправленный в печать, имел успех, да недолго, ведь сняли его с тиража так же быстро, как и отправили. Джей Кросс вынес приговор этой системе, продажной, протухшей от самой верхушки, просроченной. Бракованная карьера взаймы, выкинут на обочину, в результате скандала, занесен в черные списки, стерт с лица земли. Клеймо предатель на личном деле, поперек, жирный шрифтом, с подчеркиванием. Джонатан Уилсон Кросс проходит сквозь седьмой круг Ада, без проводников, наощупь, вслепую, выходит на свет, которого нет. Оказывается на самом дне, низвергнут, грешник и мученик. Банк настойчиво требует свое, как и разрушенные амбиции. Джей Кросс произносит лживые речи перед лицом судьи, требуя отсрочку за отсрочкой, добиваясь только одного – оттягивания неизбежного. Детективное бюро приветливо распахивает свои двери, принимая в свои ряды очередного отверженного, проклятого. И открывая себе бутылку эля перед сном, Кросс подходит к окну, вдумчиво рассматривая куда же его закинула сучка под именем Судьба. Мужчина делает солидный глоток, после чего опускает свой напиток на прикроватную тумбочку, извлекая из неё Colt, надумывая прекратить все здесь и сейчас, направить свинец против своей бренной душенки. Его размышления прерывает звонок, прозвучавший не менее резко, чем выстрел. И снова по кругу:
- Да, мама, все хорошо. Завтра в издательство с самого утра, я уже ложусь спать. Все отлично, я в порядке. Да, еще наберу. Спокойной ночи.
И закрывая усталые глаза, Кросс видит небо.
А небо все то же. Здравствуй, небо, будем привыкать заново.
P.S. Персонаж сыроват, слегка переработан, но гибок и пластичен к изменениям, к вашим услугам. Нигилист, циник, ублюдок, лапочка, все в одной, нужное подчеркнуть. Коротко и по делу - ищу любой замут на сюжет, но не из серии розовых очков, давно успел найти им место в гардеробе на чулане. Предпочитаю грязный реализм, серые оттенки правды и жесткости, такой, какая она есть. Так что готов в любом случае вас выслушать, может даже если не предложения, то советы по персонажу. | |
[/t2]
